Жестокость в
литературе:
когда, сколько и в каком виде?
Часто в обществе,
политике, читательской, писательской средах поднимается вопрос: насколько
оправдано применение в литературно-художественных произведениях жестокости и
сцен, вызывающих отвращение.
Сразу отброшу
ханжескую позицию «нужно-не нужно». Литература – это не мантры для медитации и
не тексты для позитивного аутотренинга, а отражение действительности в той или
иной степени. И коль скоро в жизни насилие и отвратительные сцены присутствуют,
то не избежать их и в литературе.
Гораздо интереснее и
важнее другой вопрос – как соблюсти ту грань, которая отделяет суровый реализм
от смакования и пропаганды жестокости? Как понять, «в меру» ли в тексте
насилия, или эта мера превышена? Особенно важен этот вопрос для тех жанров, где насилие, жестокость, тяжёлые условия жизни присутствует всегда: постапокалиптика, триллер, а также любые произведения драматического или трагического плана.
Я вижу один способ
увидеть эту грань – разобраться, сколько и в каком виде необходимо насилия для
реализации художественного замысла. И применять точно в соответствие с этой
мерой – не больше и не меньше.
Какие вообще функции
есть у литературы? Авторы приводят разные число таковых, но все их можно
объединить в три:
1.
Информационная;
2.
Воспитательно-эстетическая;
3.
Развлекательно-эмоциональная;